7 января на телеканале СТБ в 19.45 состоится премьера провокационной программы Мой секрет, в которой Маша Ефросинина берет интервью у известных украинских звезд.
Перед стартом проекта Маша Ефросинина эксклюзивно рассказала об особенностях программы Мой Секрет, призналась, почему решилась стать интервьюером на телевидении и мешает ли ей в работе дружба со звездами.
Об особенностях проекта Мой секрет
— Мой секрет – это возможность показать звезд обычными людьми, которыми они, собственно, и являются. Но я застала много времен, когда рисовался образ безупречности, отредактированности. И, собственно, этот проект покажет их совсем с другой стороны.
— Вы знаете, мне даже понятие ведущая в этом плане тоже диссонирует. Я считаю себя собеседником. Я десятки лет сижу и сидела на месте своих героев. И в какой-то момент я поняла, что со звездой, у которой есть своя аудитория, о которой будто бы все мы знаем, все написано, у нее есть свои соцсети, ты начинаешь разговаривать так, как бы ты хотела, чтобы разговаривали с тобой.
— Чтобы твоя правда не была осквернена, чтобы к твоим секретам относились с уважением. Чтобы человек, открывающийся перед тобой, знал, что он доверяет человеку, который перед ним сейчас сидит, и что он никогда в жизни его не обидит.
Несмотря на то, что я буду забираться в очень интимные и секретные вещи, в те, скажем так, обстоятельства жизни, которые многие звезды всю свою жизнь хотели прикрыть и не показывать. Для того, чтобы человек открылся, не обязательно быть бескомпромиссной жесткой ведущей, которая задает некорректные вопросы.
Моя практика и моя жажда к интервью показывает, что через человечный разговор, через уважение к секретам можно прийти гораздо глубже, чем через провокационные вопросы. И это всегда является моим челленджем. Потому ведущей так буквально я себя не называю. Я считаю, что я интервьюер-союзник.
О дружбе со звездами и насколько это полезно для проекта
— У этой медали есть две стороны. У меня со многими звездами действительно дружеские отношения, не приятельские или светские, а дружеские.
— Я действительно много чего о ком-то знаю. И в этом плане я не могу сказать, что это мне поможет. Потому что это тот самый момент, когда в тебе живет и просыпается и человек, который не может подставить, не может порочить дружбу, и журналист, точно знающий законы жанра, и точно знающий, что ты сидишь в кресле интервьюера, а перед тобой звезда.
Но секреты разные. Есть секреты, которые люди в какой-то момент решили с собой до конца своих дней пронести. И моя задача сделать так на площадке, чтобы человек поймал тот момент, когда он еще раз задаст себе вопрос — А может, ей открыть?
То есть я всегда иду к этому моменту. Все равно беру на себя ответственность подходить к этому, еще раз ему этот вопрос задавать. Но если он уже говорит, и здесь стопроцентное нет, я не буду пересекать.
Как правило, сам разговор с любым человеком — это тоже ответы на многие вопросы. Есть поведение тела, вербальные сигналы. Человек говорит правду или что-то скрывает. Очень круто подмечать, что зритель уже все видит. То есть, как я говорю, не всегда и нужен ответ. Все показывает камера.
— У меня есть несколько правил. Я точно знаю, что хамством ты ничего не добьешься. Хамством в каком смысле: жесткой беседой, когда ты из себя пытаешься выжать жесткую журналистку. Ну, будто это такой образ, будто это все будут смотреть. Человек закрывается на все замки.
— Во-вторых, я точно даю понять, что я была на твоем месте. Может быть, и завтра буду. У меня тоже есть интервью. Но я точно знаю цену правде и доверию. Я не разрешаю в интервью себе никогда оскорблять человека. И стараюсь не разрешать, чтобы оскорбляли меня.
Моя теория в том, что самые искренние откровения возможны без вот этого провокационного разоблачения через хайп. Нет. Я неплохо разбираюсь в психологии. Интервью заставили меня учить психологию. Я ее изучала и изучаю до сих пор, много общаюсь со специалистами.
И я изучаю много лет то, как устроена психика человека, желающего что-то скрыть. То есть я многое в этом понимаю. И я не боюсь. Я не боюсь ни правды, ни того, что меня обидят, ни того, что встанут и уйдут с площадки. Камера все видит. Иногда не нужно говорить.
Об интервью на телевидении
— У меня были попытки много лет, еще до рождения моего сынишки, сделать интервью на телевидении. Я их потом делала. И для профессионала это вызов, понять, почему в то время оно не было воспринято так, как хотелось сегодня. Почему в какое-то время люди были не готовы?
Люди понимали, что это телевидение, и мне выдают то же, что и другим – красивую картинку с идеальными образами. Ну, то есть это был закон жанра. Сейчас он поменялся. И тут тебе говорят: есть проект Мой секрет. Ну как я могла отказаться? Если не я, то кто? Я люблю это.
Я считаю, что ты никогда не сможешь достичь определенного лимита своего развития в жанре интервью. Потому что человеку всегда есть что сказать. Я вам не открою Америку, у каждого есть секреты, абсолютно у каждого человека.
— Вот этот путь постоянного непредсказуемого путешествия судьбой человека — для меня это самый высокий профессиональный кайф. Я никогда не знаю, куда зайдет интервью. У меня их было уже сотни. Ты садишься, будто у тебя есть сценарий. Но человеческая жизнь – это лучший сценарий.
Об откровенности звезд в интернете и на ТВ
— Будет ли легче звездам открываться на телевидении, нежели в интернете? Ненавижу высокопарные слова и заявления, честно вам говорю. Предотвращаю банальность и клише.
— Я хочу действительно, у меня нет других слов, чем сказать, что мы и Мой секрет будем первопроходцами. Телевидение существует давно, и только в наших руках, изменим ли мы его клише, или будем в старых рамках. И мы будем сейчас, снимая Секрет, или ломать это, или идти по каким-то понятным алгоритмам. Конечно, я хочу ломать.
