С начала полномасштабного вторжения многие деятели культуры сменили привычную жизнь на реалии войны, взяв в руки оружие. Одним из таких является Олег Иваница. Актер, экс-участник юмористического проекта Дизель шоу, телеведущий и сценарист присоединился к ВСУ и пошел защищать Украину от российских оккупантов.
Он до сих пор несет службу, изредка врываясь в творческие проекты. В частности, снялся в новом ироническом сериале Пес Альф от телеканала ICTV2. Новые эпизоды выйдут осенью и вернут зрителям культовую историю, где расследование ведут детективы вместе со своей умной собакой-овчаркой.
Фото: Олег Иваница
Однако сейчас внимание актера сосредоточено на противостоянии врагу и приближении победы. Даже это эксклюзивное интервью Фактам ICTV Олег Иваница давал прямо из служебной машины. Он рассказал нам, как смог адаптироваться к новым реалиям, чувствует ли усталость от войны и что дает ему силы на борьбу.
О войне, страхах и привыкании
— Вы стали к оружию сразу в начале полномасштабного вторжения. У вас были колебания или вы сразу поняли, что не сможете заниматься ничем другим, пока враг пытается уничтожить Украину?
— Я недавно, кстати, об этом думал и понял, что мне было относительно нетрудно принять это решение, потому что у меня на тот момент не было маленьких детей. Дочери и сыну тогда исполнилось уже 20 и 15 лет. Самое страшное, честно вам скажу, уже после того, как я записался, как выдали оружие, было позвонить маме. Я боялся, как она отреагирует, но, слава Богу, отреагировала хорошо. Дети тоже переживали, конечно, но меня никто не отговаривал.
— Как быстро удалось привыкнуть к новым военным и военным реалиям? Имели ли до этого военный или, возможно, даже боевой опыт?
— Ни военного, ни боевого не было. А привык достаточно быстро. Когда ты понимаешь, что и для чего делаешь, то осознаешь, что надо изменить что-то в своих привычках, в бытовых вещах. Я помню, в первые месяцы мы находились в огромном торговом центре, даже мылись все в умывальниках. Это было довольно странно, но тот адреналин, который мы испытывали, давал силы не обращать внимание на это и делать что надо.
Перецивилизованные солдаты — это не очень хорошо. Когда человек не представляет своего утра без круассана, а тут — бац, и надо спать в мокром окопе, надо копать, несмотря на мозоли и кровь. Грубо говоря, микрофон значительно легче, чем лопата, но у нас все справлялись.
Я просто сейчас понимаю, насколько важно быть готовым к тому, что окружающий мир внезапно изменится и у тебя не будет ни теплой воды, ни каких-то обычных для тебя будничных ритуалов, но у меня и у моих побратимов получилось.
Олег Иваница на задании
— Человек — такое создание, которое адаптируется даже в, казалось бы, самых сложных условиях. По вашему мнению, можно ли привыкнуть к войне, особенно на передовой? Потому что в тылу, несмотря на то что война может достать где угодно, далеко не все понимают, что чувствуют защитники на фронте.
— Вот вы правильно сказали, человек — очень сильно адаптивное существо, и ты можешь привыкнуть абсолютно ко всему и к худшему. Сначала потери — это шок, а потом это просто становится частью твоего существования. Ты уже не так остро на это реагируешь, а просто думаешь о каких-то более практичных вещах.
— Учитывая это, бывает ли вам страшно? Чего вы боитесь больше всего?
— Сейчас, когда родился Орест, умереть мне как-то страшнее, чем раньше. Ты понимаешь, что на тебя возложена еще одна ответственность и ты в идеале должен был бы вырастить этого человека, а для этого надо жить.
Страшно, когда собратья ссорятся между собой. У нас в начале все были на адреналине. И был один такой острый момент, когда не могли поделить определенные функции между собой. Вспоминается в таких случаях, как наши князья дрались между собой, казаки ссорились.
Когда возникают такие внутренние конфликты, мне от этого очень неловко. И как-то странно, почему мы не можем вынести этот урок — что есть времена, когда надо забыть о каких-то собственных амбициях, а понимать, что дело общее, и стараться не ссориться, помогать друг другу, а не усложнять друг другу жизнь.
Страшно, конечно, на передовой было. Самый страшный такой момент, когда танчик начал очень прицельно работать по нашему блиндажу. К счастью, обошлось без единого раненого. А как-то я сам шел по посадке и ее начали обстреливать, так тоже, скажу вам, стало страшно. Когда вместе с побратимами, то не так. Не хочу хвастаться, но панических атак не было.
Олег Иваница с побратимами
Страшно, когда знаешь, что завтра выход, есть тогда нервозность и мандраж. Но когда уже зарядились, сели в машину, то как-то, бац, все выдохнули и едешь. И тогда тоже страх отступает.
— Когда у вас появился Орест?
— Он появился прошлой осенью. Ему сейчас 10 месяцев. Мы, конечно, не планировали, но, оказалось, что противозачаточные таблетки дают 99% защиты, это чтобы вы знали все. Мы решили, что если нам так дали, значит, будет еще один у нас ребеночек. И мы решились.
О жизни в тылу и на войне
— Как вы относитесь к тому, что в тылу люди продолжают ходить в кино, сидеть в кафе, жаловаться на отсутствие света и другие бытовые проблемы? Они хоть и возникли из-за войны, но это все же нельзя сравнить с тем, через что каждый день проходят наши военные.
— Я постараюсь быть абсолютно честным. Меня не раздражает мирная жизнь в городах. Мы фактически шли воевать, чтобы наши города были мирными.
Олег Иваница на съемочной площадке сериала Пес Альф
Но если совсем по-честному, особенно когда мы были на Востоке, ты возвращаешься с позиции, открываешь Instagram и видишь, что кто-то поехал на море, кто-то снимается в каком-то интересном проекте. Я не буду скрывать, что мне тоже хотелось бы и на съемки, и на море или в горы. Это такая общечеловеческая черта.
Однако, когда я вижу мирные города и людей, которые развлекаются, я считаю это нормальным. Не нормально, когда совсем забывают о том, что идет война.
Если люди и отдыхают, и частично донатят, и поддерживают экономику — в этом ничего плохого нет.
— Что думаете относительно усталости у людей? Некоторые, в том числе и так называемые лидеры мнений, даже поддается унынию и начинает транслировать в сети мысли, которые очень нравятся врагу и которые тот использует в собственных целях. Как вот недавно мы имели скандал с рядом блогеров после атаки по Охматдету.
— Усталость от войны, конечно, есть у людей, тем более у военных. Я был на Востоке полгода, и это мне показалось вечностью. Но есть люди, которые там более двух лет, и я понимаю, что они больше всего устали от войны. И все нормальные граждане хотят, чтобы она закончилась.
Но я не понимаю, о чем можно договариваться с пуйлом. Мне кажется, мы должны вести с россиянами переговоры на том языке, который они понимают.
Наш путь — это дальнобойные дроны по их территориям, нефтяным комплексам, чтобы они уже завыли сами. Наши человеческие ресурсы надо беречь, чтобы иметь силы защищаться. Хотелось бы, конечно, чтобы у них началась гражданская война и они занимались ею.
Олег Иваница на службе
О мотивации и языке
— В стране продолжается мобилизация, много говорят об уклонистах, но я хочу спросить у вас наоборот о тех, кто идет в армию. В вашем подразделении еще есть представители культуры, искусства? Что мотивирует людей, далеких от военной отрасли, становиться на защиту страны?
— Здесь вообще люди абсолютно разные. Есть и учителя, и ученые, врачи, дирижеры, режиссер со мной служил, который ставил в оперетте спектакли. Получается так, что большинство войн начинают военные, а завершают учителя и пекари. Здесь весь срез украинского общества.
Олег Иваница на съемочной площадке сериала Пес Альф
Относительно мотивации — мне кажется, что люди, которые уже в армии, достаточно мотивированы, главное их не демотивировать. Демотивируют их такие вещи, как яйца по 17, заявления вроде “я не рожден для войны”.
Я рядом с собой не вижу ни одного рожденного для войны, все они рождены для жизни. Они рождены для того, чтобы быть свободными людьми. Они понимают, что для того чтобы быть свободными людьми, надо сделать определенный шаг, и они его делают.
Вначале, когда нас набирали и стояла толпа, это было довольно приятное зрелище в том плане, что мы — украинцы — действительно разные, но однозначно у нас есть пласт людей, за которых нас стоит любить и уважать.
Почетный нагрудный знак Золотой крест для Олега Иваницы
— И именно благодаря таким людям продолжает существовать нация украинцев.
— Кстати, история нам показывает, что нация может исчезнуть. Ведь существует народ, а потом половина его уничтожена, четверть в рабстве, четверть ассимилирована. Мы сейчас проходим через этот путь, и самый острый момент мы уже прошли, но надо дожимать, а сколько дожимать — не известно.
— Вспоминая выражение великой Лины Костенко, “нации умирают не от инфаркта, сначала им отбирает язык”. Сейчас снова обострился языковой вопрос, в частности после убийства Ирины Фарион. Нередко в соцсетях можно прочитать, что “парни на фронте говорят на русском”. Вы как парень на фронте, можете рассказать, как на передовой относятся к языковому вопросу?
— Если не ошибаюсь, в нынешнем моем подразделении процентов, наверное 30, возможно 35, говорят на русском, все остальные — на украинском. Меня это радует.
Вопрос языка — критически важен и не столько в плане нынешней войны, сколько в плане будущей. Если Украина останется хотя бы процентов на 30 русскоязычной, то новых войн, подогретых “защитой русскоязычного населения”, нам не избежать.
Олег Иваница на съемочной площадке сериала Пес Альф
И сейчас могут быть такие парадоксы, что подходит к тебе человек с украинской фамилией и говорит, что украинский язык придумал Ленин с австрийским Генштабом. Когда начинаешь приводить аргументы и задавать вопросы, почему Шевченко и Котляревский писали на украинском, натыкаешься на непонимание.
Если человек говорит только на русском и потребляет только русскоязычный контент с его нарративами, то этот гвоздь входит в голову очень глубоко.
О юморе, творчестве и художниках на войне
— Юмор на войне помогает? Или нет времени на шутки?
— Это неотъемлемая часть. Большинство людей — не роботы, им нужна разрядка. Юмор как раз и является такой разрядкой. Порой, бывает, какой-то обстрел, все попали, всем страшно, потом все встали, сержант пошутил, все посмеялись, и уже идти легче. Поэтому это важно, и юмор ощутимо помогает.
— Вы в свое время участвовали в проекте Дизель шоу, который оставили после гибели коллеги Марины Поплавской. Сейчас, когда уже прошло время, есть желание и мысли вернуться на сцену?
— Как-то нет. Эстрада — это нужный жанр, потому что когда человек смеется, он в этот момент счастлив. Но мне все же ближе кино. Оно честнее, без пережатия. Поэтому в кино, а особенно в театр, вернулся бы, наверное, с удовольствием.
Олег Иваница в образе
— Некоторые из наших актеров и музыкантов, которые сейчас защищают страну, успевают еще участвовать в различных творческих проектах. У вас есть на это время, и если да, то что это были за проекты?
— Когда мы стояли в начале в 2022 году под Чернобылем, мне это удавалось. И сейчас время от времени удается. Однако можно понять и продюсеров, и режиссеров, которым приходится идти на определенные риски, потому что человека военного могут отправить по приказу на задание. Поэтому я очень благодарен, что они рискуют и мне удается попасть на некоторые съемки.
Также вспоминается одна история из начала полномасштабного, от которой наворачиваются слезы. Это история о том, как студия рассчиталась со мной за сценарий на второй день войны, что было просто чудом, ведь обычно за это рассчитываются непосредственно перед съемочным процессом.
Я убежден, что российский продюсер даже трубку бы не снял и сбежал из страны. Мой же киномир себя очень достойно показал.
Также я знаю, сколько актеров, режиссеров, костюмеров, осветителей, звукачей служат, и мне не стыдно за свою индустрию. Мне приятно. Я считаю, что я не сделал ничего геройского, просто выполнил программу минимум, а вот такие, как Олег Сенцов, или Виктор Розовый, или Владимир Ращук, которые непосредственно в штурмовиках, вдохновляют и позволяют гордиться.
Фото: Олег Иваница