Матрица: Воскрешение является довольно странным фильмом, который не стремится к чему-то хорошему или приятному. Снятый Ланой Вачовски вместо типичного дуэта сестер Вачовски, Воскрешение начинается с интригующего метатекста, а со временем превращается в вялый сиквел. Он стремится препарировать поколение, которое выросло на Матрице за 22 года, но без абсолютного мастерства. И что хуже всего − кунг-фу и экшн здесь не очень хорошие.
Воскрешение является прямым продолжением фильма 2003 года Матрица: Революция, и развивает историю Нео, Тринити и некоторых других известных персонажей из трилогии. По духу это продолжение всего культурного феномена Матрицы, который начался в 1999 году. Повествование Воскрешения − это прямой ответ на все вопросы, возникшие за два десятилетия, в течение которых люди анализировали все в этой франшизе.
Это многообещающий посыл для новой части серии, и его исполнение в начале фильма просто фантастическое. Начало Воскрешения возвращает нас к культовой сцене Матрицы, в то же время стильно представляя новых персонажей и завязывая захватывающий сюжет. За этим следует эффектное издевательство над конкретной медиа-индустрией, которая во избежание спойлеров останется безымянной.
За Киану Ривзом очень весело наблюдать в первом акте фильма, где он играет уставшего от мира человека, которому надоело, что его превозносят как визионера за создание чего-то, что он теперь считает в корне глупым, хотя это чуть не разрушило его жизнь. Кэрри-Энн Мосс получает возможность попробовать себя в менее строгой и более человечной версии Тринити, и ее история затрагивает интересные вопросы о том, что значит привязанность в виртуальном мире.
Оригинальная Матрица рассказывала о молодом, отчужденном одиночке, но в Воскрешении более серьезно рассматривается идея о том, что можно найти смысл жизни с другими людьми в деятельности, которая остается, по сути, ненастоящей.
Однако с самого начала сценарий часто кажется одноразовым. Если Матрица 1999-го стремилась поговорить о таких важных идеях, как свобода воли и природа реальности, то Воскрешение − это крик души на одержимых фанатов, медиаиндустрию, людей, которые думают, что цитирование фильмов делает их крутыми.
Очевидно, что оригинальный фильм также был продуктом своего времени, в нем использовались темы о корпоративных работниках в офисах и тоске 20-го века. Но он использовал эти особенности как строительные блоки для создания мира, который был самодостаточным и привлекательным. В Матрица: Воскрешение эти элементы являются косвенными комментариями, которые никогда не привязываются к большому сюжету − особенно потому, что когда этот большой сюжет все же врывается, он в лучшем случае плоский, а в худшем − вызывает смущение.
Как и оригинальная трилогия, Воскрешение в конечном итоге вращается вокруг вопроса о том, что Нео − Избранный, фигура, обладающая силой контролировать Матрицу. Но в отличие от этих фильмов, Воскрешение не устанавливает себе цели объяснить, почему это имеет значение.
В оригинальной Матрице ставки были высоки, поскольку она рисовала кошмарное будущее, где человечество постоянно находилось на грани полного порабощения, а его немногие свободные обитатели жили в постоянном страхе. И Избранный был оружием, на поиски которого бойцы сопротивления потратили всю свою жизнь.
В сиквелах, которые часто порицают, эта мрачность была смягчена, но взамен в фильмах появились персонажи с домами, семьями − большинство из них заботились о Нео не из-за какой-то идолоподобной привязанности, а потому что он мог спасти их. Даже такой персонаж, как Морфеус Лоуренса Фишборна, который строил свою жизнь вокруг поиска и защиты Нео, был мотивирован не столько концепцией веры, сколько личной привязанностью к человеку.
В Воскрешении ничего этого нет. Во-первых, фильм почти не утруждает себя объяснением того, что произошло в результате финала Революции, когда силы Нео наконец-то помогли ему установить мир между людьми и машинами. Далеко не игнорируя сиквелы, фильм напрямую включает в себя кадры из них и показывает некоторых вернувшихся персонажей. Но он также незаметно отменяет значительную их часть без всякой удовлетворительной причины, делая неясным значение всего, что Нео и Тринити сделали в этих фильмах.
Между тем, сам Нео не заинтересован ни в чем, кроме возобновления отношений с Тринити. В оригинальной Матрице история любви между этими двумя людьми становилась все более значительной частью повествования по мере развития трилогии, и очевидно, что Вачовски хочет сосредоточиться на этом. Но это написано таким образом, что Нео выглядит либо склерозником, либо леденяще беспечным к судьбе человеческой расы.
Его незаинтересованность по поводу всего, кроме Тринити, также не помогает объяснить основополагающие сюжетные моменты, которые вместо этого появляются и почти сразу же отбрасываются. А взаимодействие пары, несмотря на то, что оно является сердцем фильма, странно разрознено.
В паре кастинговых решений, которые технически являются спойлерами, но уже подтверждены в сети, фильм представляет Яхью Абдул-Матина II из Хранителей в качестве новой версии Морфеуса и Джонатана Гроффа из Охотника за разумом в качестве новой версии злодея Агента Смита. В теории это соответствует заявленной в фильме теме эволюции и повторения, но на практике это ставит обоих актеров в положение повторения прошлых культовых выступлений − в случае Абдул-Матина, одного из самых мощных и харизматичных актеров Голливуда. В итоге он играет не более чем набор болтливых реплик в безусловно великолепном костюме.
Обе роли (Морфеус и Агент Смит) могли бы быть более убедительно написаны как оригинальные персонажи. В фильме слишком много моментов, уделяющих внимание тому, чтобы реинкарнированные Смит и Морфеус могли потратить время на осмысление своей эволюции. И при этом они не сохранили почти ни одной из своих оригинальных мотиваций, а Нео слишком занят переживаниями о Тринити, чтобы взаимодействовать с ними.
Присутствие Смита особенно излишне, потому что он даже не является главным антагонистом. Эта сомнительная честь достается новому персонажу, которого писала нейросеть.
Как человеку, на которого Матрица оказала сильное влияние, мне немного грустно уходить с сеанса Воскрешения с ощущением того, франшиза сильно испортилась. Пересматривая его годы спустя, я вижу в нем идеальный гештальт запоминающихся диалогов, манящего заговора, прекрасной операторской работы и стильного экшена. Надеюсь, к своему наследию Вачовски больше не притронутся, а четвертая часть забудется как неприятный сон.
Премьера Матрица: Воскрешение состоится 22 декабря в кинотеатрах и на стриминговом сервисе HBO Max.