Со 2 мая в прокат выходит документальная лента украинского режиссера Любомира Левицкого Мы были рекрутами. Фильм раскрывает истории бойцов Третьей отдельной штурмовой бригады.
В эксклюзивном интервью Фактам ICTV Любомир Левицкий подробно рассказал о своем новом проекте, а также поразмышлял о том, каким должно быть кино в войну, есть ли у зрителя спрос на реальность и как нам воспитывать детей, чтобы в будущем избавить Украину от российской агрессии.
О ленте Мы были рекрутами
— Когда я увидела трейлер к вашему фильму, мне сначала показалось, что это будет художественное, или, как говорят, игровое кино. Однако все герои в вашей картине — реальные люди в реальных обстоятельствах, не так ли?
— Я не являюсь режиссером-документалистом, я присоединился к рядам документалистики с начала полномасштабного вторжения, поскольку этого требует время. Но мои работы все равно затягивает в художественную форму, я не могу с этим ничего сделать.
Поэтому я решил остановиться на популярном в США формате — мокьюментари. На украинский это можно перевести как псевдодокументалистика.
Я рассказываю реальные истории о реальных людях, но в художественной форме. Это микс художественного и документального кино, который для нашего зрителя будет чем-то новым и, возможно, даже когда-то замотивирует продолжать делать такие проекты.
На съемках ленты Мы были рекрутами
— Расскажите немного больше о сюжете, что там увидят зрители? Для кого вы делали этот проект? Почему его стоит посмотреть?
— Главная миссия — открыть наших воинов с другой стороны, чтобы люди в тылу понимали, кто стоит за оружием, кто стоит за подвигами. Я показываю воинов как философов, как людей с крутыми семьями, людей с классными взглядами, с образованием, с суперским интеллектом. Второе — это придание статуса элитарности воинам.
Я хочу их поставить на такой постамент, чтобы уже никто оттуда не смог их никогда сдвинуть. Я делаю это, показывая цену того, что они проходят и проживают, но так, чтобы зрителю было легко смотреть. Это кино не о страданиях, а о мотивации.
В Украине сегодня рождается невероятная и уникальная милитарная культура, которая отражает то, чем люди живут сегодня, чем они гордятся. Военные, которые посмотрят этот фильм, убедятся в том, что они сделали правильный выбор — они на своем месте. Сразу скажу, что я не романтизирую войну, но она, кроме трагедии, стала катализатором важных вещей, в том числе зарождающегося нового сторителлинга. Думаю, этот фильм станет кирпичиком в построении новой архитектуры, в построении патриотизма.
На съемках ленты Мы были рекрутами
О спросе на реальность
— Если оценить кино, снимаемое сейчас, возьмем для примера тот же Netflix, то заметно, что довольно много проектов, созданных именно по мотивам или на реальных событиях. Война, через которую проходит Украина, тоже полна таких сюжетов, что не каждый сценарист придумает. Что вы думаете о таком тренде? Вы замечаете спрос на реальность у зрителя?
— Мы как раз изучаем, что может быть интересно иностранцам о войне и что может быть интересно самим украинцам. Действительно, есть большой спрос на правду, и вот такие мокьюментари проекты могут быть интереснее, потому что мы еще в процессе войны.
Сейчас мы сами можем создать интерес к нам, чтобы заинтересовать Голливуд и объяснить, кто такой украинский герой.
Netflix сегодня руководствуется исключительно статистикой — смотрят люди или нет. Вот даже 20 дней в Мариуполе взял только после того, как лента получила Оскар. Возможно, это поможет изменить статистику.
На съемках ленты Мы были рекрутами
— За границу планируете продвигать Мы были рекрутами?
— Обязательно, потому что в нем спрятаны также миссии и для заграницы. Прежде всего я хочу, чтобы Запад увидел, что деньги его налогоплательщиков работают, потому что иностранцы опираются на картинку. Они увидят, что у нас есть люди, есть оружие, есть техника, и все это применяется в военных делах, а не так, как говорит российское ИПСО, что все воруют и прячут.
Также я считаю важным гуманизацию наших военных, чтобы у европейцев не складывалось впечатление, что мы опасны.
Например, один из воинов, снявшийся в фильме, это уже легенда Третьей штурмовой — Тоха, пришел на фронт из спорта. Он показывает очень крутые результаты на штурмах, при этом у него есть семья, он может выгуливать свою собачку и заботиться о ней, если она заболеет. Это люди, которые любят мир, но сейчас вынуждены делать то, что они делают.
Doc Kyiv Fest: объявлены победители кинофестиваля— Это уже вторая ваша документальная лента. Переход от игрового к документальному кино — ощутимый процесс для режиссера?
— Это очень ощутимо. Это отличается вообще на уровне логистики проекта. Когда мы делаем игровой фильм, то все планируем заранее: у нас есть сценарий, делаем сториборды, каждый съемочный день расписан по пунктам. В документальном кино, тем более, когда ты работаешь с армией, все не так.
Во-первых, ты не имеешь сценария и до конца не понимаешь, что будет происходить. Вообще, какие-то высшие силы хотели, чтобы мы сделали этот проект, потому что очень быстро решались сложные ситуации. Во-вторых, как режиссеру мне приходилось работать с реальными военными, а не актерами, однако у них все получалось, включая реплики, которые нужны были для склеек.
Мне позже в работе с художественными фильмами, с актерами это пригодится, потому что я изменил полностью подход к разъяснению сценических задач. Здесь не было времени работать до съемок, поэтому пришлось искать формы как передать месседжи максимально коротко, четко и понятно.
О готовности пойти на фронт
— Сейчас многие художники сменили сцену, камеру или микрофон на оружие. Вы готовы пойти на фронт? Ходили ли вы в ТЦК?
— Я уже почти второй год работаю исключительно с армией. У меня было много разговоров, куда бы я хотел пойти, если придется. Скажем так, пока мои ребята, которые готовы меня принять, сдерживают меня, потому что видят, сколько я делаю и считают, что армия снизит эту эффективность. Но я размышляю над тем, куда бы я присоединился.
Если станет так вопрос, то я готов без колебаний. Я постоянно тренируюсь на полигонах, работаю над физической формой, над тактической подготовкой. Я вообще большой фан оружия с детства. Это все — близкая мне тема, но пока есть миссия, которую я хотел бы воплотить, и ряд проектов, которые хочется реализовать.
К слову, я имею возможность сделать бронь как творческий человек, но я ее не имею и даже не ищу. Я очень восхищаюсь теми, кто сегодня находится на реальном фронте, в частности Олегом Сенцовым и другими ребятами. Большое им уважение!
— Как относитесь к тому, что известные люди помогают в тылу, собирая средства для ВСУ или поддерживают дух военных?
— Эта практика работает во всех странах, где есть серьезные военные действия. Я вообще не против того, чтобы каждый был на своем месте, если это нужно. Главное, чтобы не искали так для себя прикрытие. Нам сегодня надо подходить с умом к мобилизации, нам нужны мотивированные люди, ведь сейчас другая война — война технологий и артиллерии. Надо думать, как нам держаться вместе.
Кстати, мы вместе с организацией Гальт запускаем интересный социальный проект Спасибо за службу! Спасибо за поддержку! Это будут три ролика по две минуты о том, насколько важно гражданским, волонтерам и военным быть одним механизмом, как это работает, и вернуть веру в наше единство.
Надо избавляться от вакуума между гражданскими и военными, и одновременно сознательно подходить к мобилизации, смотреть на эффективность.
Если человек генерирует деньги, которые отдает, то не надо ломать эту схему. Так же в армии есть ситуации, когда ребята были крутыми операторами дронов, имеют собственные, а у них забирают технику и говорят, что надо в окоп, и человек уже не может быть таким эффективным.
На съемках ленты Мы были рекрутами
О культуре и кино в войну
— Какова, по вашему мнению, роль культуры в воспитании патриотической нации. Если мы посмотрим, что делает враг на оккупированных территориях, то он начинает именно с уничтожения культуры. Язык, литература, история — это то, чего они боятся, и то, чего хотят нас лишить. Как нам воспитывать будущее поколение, чтобы украинцам больше никогда не приходилось сражаться с россиянами за собственную идентичность?
— Этот вопрос беспокоит меня уже лет двадцать. Когда я в 2005 году снимал свой первый фильм Штольня, то моя мотивация заключалась в том, что это кино должно было быть снято на украинском языке.
Позже, когда я продолжал придавать нашему кинематографу голливудский вид, мне говорили, что я делаю “американщину”, а российское кино при этом называли “отечественным”. Представляете, насколько искаженным было наше видение.
Поэтому эта проблема очень серьезная. Мы, пока что, на этом поле боя проигрываем. Нам нужно брать себя в руки и работать над этим.
Культура играет большую роль, и надо понимать, какие проекты сейчас нужны. Не надо фокусироваться на трагедии и страданиях, которые мы и так ежедневно видим в новостях. Нам нужно фокусироваться на наших сильных сторонах и на наших победах.
Украинцы имеют сейчас два запроса — на справедливость и на первенство. Все проекты, которые не о безопасности страны или мотивации, должны стать в очередь. Нам нужно зафиксировать и культивировать наших героев, новые легенды и ценности, чтобы не потерять это. Не надо себя накручивать, потому что с нами это хочет сделать российская пропаганда, бороться с которой нужно игнором.
— Какой должна быть культура во время войны, каким должно быть кино?
— Кино всегда работает на контрасте. Если страна живет в драме, людям хочется легкого жанра, если в спокойствии — то какой-то экшн или боевик. Комедии во время войны не запрещены, это доказал еще Чарли Чаплин, но надо понимать, с чего можно смеяться, а с чего нет. К слову, боевик тоже бы был уместен, если бы он был о классной военной операции, о которой можно говорить, снятый с юмором. Это тоже замотивирует. Снимать же комедии, не связанные с мотивацией, мне кажется неуместным, я бы воздержался и от жестких драм.
На съемках ленты Мы были рекрутами
О планах
— Каких режиссеров уважаете и, возможно, считаете где-то примером для себя?
— Я обратил бы внимание на такого американского режиссера как Майкл Бэй (Трансформеры, Армагеддон, Плохие парни, Перл-Харбор) и то, как он работает с армией. Его фильмы сделали армии США прирост на 30%. Например, лента 13 часов: Тайные воины Бенгази.
Можно сказать, что Голливуд сформировал американскую армию. Мне хотелось бы выполнять ту же самую миссию в Украине.
Надо забирать эту нишу и попробовать это делать с нашей армией. Потому что единственный способ сегодня замотивировать Запад помогать нам дальше — не просить и не говорить, как нам плохо, а показать, какие мы крутые благодаря поддержке, какие у нас герои. Каждый хочет быть причастным к герою. Поэтому надо создавать культ героизма в Украине.
Признательность, уважение, поддержка: Бедняков призвал развивать культуру благодарности военным— Какой последний фильм вы сами посмотрели?
— Пересматриваю сериал Generation Kill (Поколение убийц). Татуировку с этим названием имеет на шее один из героев Мы были рекрутами, Тоха. Он сказал, что сделать его вдохновил именно сериал. Мне стало интересно. Это фильм об американских военных, об отношениях, о друзьях — это то, что надо сделать нам. Я понимаю, почему это так вдохновляет.
— Какая ваша лента будет следующей?
— Сценарий фильма строится на документальной истории. Моей первой документальной работой стала картина Следуй за мной об уникальной спасательной военной операции дронами. Она есть на Youtube. Фильм получил восемь международных наград и несколько миллионов просмотров на различных платформах. Поэтому возникла идея снять полнометражный художественный экшн-триллер. Эта история у нас сейчас в разработке. Надеюсь, все получится. Также есть мысли снять сериал о работе наших спецслужб.
Фото: Любомир Левицкий