До 24 февраля 2022 года Полина Козлова училась в 10 классе и создавала научные проекты в Малой академии наук Украины. Оккупацию родного Херсона девушка встретила, готовясь принять участие в международном конкурсе Олимпиада гениев (GENIUS Olympiad 2022). Это соревнование проектов экологического направления, которое ежегодно проводят в США с участием более 1 тыс. детей из 70 стран мира.

Несмотря на присутствие захватчиков на улицах Херсона, Полина продолжала создавать свой конкурсный проект — поэзию на английском языке на тему экологических вызовов перед человечеством.

Как без связи школьница смогла учиться и в конце концов впервые в истории Украины получить высшую награду на Олимпиаде гениев в категории Креативное письмо, Полина Козлова эксклюзивно рассказала Фактам ICTV.

— Полина, ты встретила полномасштабную войну в Украине как школьница и юная ученая в Малой академии наук. Какие планы ты строила на 2022 год до вторжения врага?

— Я была в 10 классе, поэтому хотела прежде всего успешно перейти в выпускной класс. Затем на каникулах мечтала поехать с родителями в путешествие в Харьков и в Париж. Я уже размышляла над будущей профессией: мне интересны иностранные языки, в частности арабский, а еще экономика.

Ну и, конечно, я продолжала заниматься научными проектами. Это были работы для конкурсов от Малой академии наук на тему туристического развития моего родного региона — Херсонщины. Это же и о нашем уникальном розовом озере, и об Алешковских песках, о термальных источниках и винодельнях. Есть чем гордиться и что развивать.

А в январе я зарегистрировалась на конкурс Олимпиада гениев и активно разрабатывала свою новую работу, которую туда планировала подать.

— Как в феврале 2022-го ты восприняла тот факт, что оказалась в оккупации? Как прошел этот период твоей жизни?

— Именно в день начала этого ужаса, 24 февраля, мои родители уехали по работе из дома. Моя мама — учительница в интернате для детей с нарушениями слуха, поэтому она помогала эвакуировать воспитанников. Отец — предприниматель — поехал на рабочее место.

Я осталась одна с младшим братом дома, мы собирали вещи, но не понимали куда. Факт оккупации я чувствовала как полное ограничение свободы, будто я в тюрьме ни за что. Мне морально было очень плохо, была одна лишь мысль: Это все. Не будет школы, друзей, детства.

Мы так и не выехали в феврале, потому что у нас есть пожилые родственники, о которых надо было позаботиться — они бы не выдержали дороги из Херсона. Несмотря на все, мы с мамой и братом уже позже дважды пытались выехать на машине моего друга, но нас не выпустили оккупанты. Все происходило под обстрелами, машины наезжали на мины.

За все три месяца, пока я была в оккупации, я почти не выходила на улицу. Не хватало свежего воздуха, но изредка были прогулки с отцом возле дома. У нас под окнами постоянно происходили фейковые митинги, куда свозили каких-то чужих людей, раздавали им российские флаги, снимали на камеру, а потом весь этот реквизит выбрасывали в мусорник у нас под домом.

Однажды мне удалось выйти на рынок. Там были такие картины: оккупанты стоят с автоматами и обыскивают какого-то дедушку, который торгует, а ты себе ходишь и покупаешь колбаску.

Меня брат очень подставлял, когда мы где-то начали выходить из дома. Он иногда пел Ой, у лузі червона калина или выкрикивал Путин — лох (смеется).

— Чем ты себя морально поддерживала и как удалось продолжить обучение и работу над экопроектом?

— Собственно, учеба и работа над научным проектом держали меня в сознании. У меня было, несмотря на все, дистанционное обучение в украинской школе. Да, на урок я попадала очень редко из-за плохой связи, но получала задания и работала над ними в своей комнате. Это меня изрядно развлекало!

Плюс подготовка к участию в конкурсе от МАН дала мне какие-то силы, смысл сидеть в той комнате и продолжать работу. Когда мы закончили семестр и в мае я завершила проект, я просто снова оказалась в пустом доме наедине со своими страхами и ненавистью к русским, к захватчикам. Было вот такое желание: Дайте мне автомат, и я пойду их сама выгонять отсюда.

— Стихотворение Garbage State, которое ты создала в оккупации, принесло историческую для Украины победу на международной Олимпиаде гениев. Что вдохновило написать его именно таким в тех обстоятельствах?

— Мне трудно сказать. Да, это стихотворение о стране-помойке, и каждый гражданин этой страны имеет паспорт страны-помойки. Есть такое реальное научное понятие, как тихоокеанское мусорное пятно. Это стихотворение полно сатиры о нем, которая задумывалась в первую очередь для привлечения внимания к засорению планеты.

Но с Россией аналогия здесь очень видима также, хотя парадоксально я заметила ее тогда, когда стихотворение уже было готово. И там есть такие строки “кто же хочет жить в такой стране, когда ее вид такой ужасный?”. Это для меня про РФ тоже. Есть строчка о том, что “люди смогли покорить космос, но не могут справиться со страной-помойкой”. Это тоже многое мне напоминает. И главная мысль: “Мы решим эту проблему рано или поздно, потому что если нет, тогда все станут гражданами страны-помойки”.

— Сколько и как длилась работа над проектом? Как ты наконец подала его на конкурс без связи и под контролем оккупантов в городе?

— Это не просто было написание стихотворения. Каждый проект надо было представить в видеоформате с презентацией — смонтировать динамичный ролик. И здесь я: в оккупации, только с одним телефоном в руках и почти без интернета.

Я довольно долго сидела в своей комнате, готовила сценарий, слайды презентации, снимала, а потом еще дольше загружала программу для монтажа, монтировала, и в конце концов доделала этот проект.

Сложнее всего было не иметь постоянной связи с научным руководителем. Я знала, как она и где, но физически не могла с ней утвердить финальный вид работы — мне просто не удавалось ей загрузить файлы.

Как раз накануне 9 мая россияне почти полностью отключили связь в городе. А ведь это были те даты, когда я должна была подавать видеоработу на Олимпиаду гениев.

Чудом мне, как и другим херсонцам, повезло найти слабенький вайфай в отделении почты, которое уже не работало. Я отстояла под тем отделением несколько часов, чтобы загрузить работу на сайт конкурса. И в конце концов мне таки удалось (улыбается). Второго шанса у меня не было бы.

— Как ты узнала о своей победе?

— Это было очень неожиданно. Я смотрела онлайн-трансляцию с церемонии награждения, когда уже уехала из Херсона. Очень долго шел тот эфир, и меня нигде не объявили. Я уже думала, что это все. Но после приветственных слов и концертных выступлений я услышала свое имя в категории гран-при. Ее специально оставили на конец. Вот так я поняла, что мои идеи действительно были важными, они откликнулись другим.

— После того как в мае ты уехала из на тот момент оккупированного Херсона, где ты живешь и учишься все это время?

— Я приехала в Канаду — здесь живу у своей крестной. Трудно заниматься проектами вдали от дома, потому что надо привыкать ко всему новому. Здесь новая школа, которую я планирую закончить.

Утешением для меня является новое увлечение — создание документальных фильмов об Украине. Несколько из них я сама сняла, смонтировала и представила в своей канадской школе. Я знаю точно: здесь у меня есть возможность узнавать что-то новое, развиваться и немножко морально восстанавливаться.

Но мне очень плохо вдали от Херсона, и меня очень волнует состояние города — то, что его до сих пор обстреливают. Там есть мои родные.

— Как война изменила тебя и твоих сверстников?

— Мы стали сильнее, научились принимать решения самостоятельно. У меня есть подруга, которая осталась в Украине, ее родители морально очень тяжело переживают войну, поэтому она поддерживает и их, и младшего брата: ищет волонтеров в помощь и сама работает. Это означает, что мы уже сами несем ответственность за свою жизнь — мы вынуждены в этих условиях.

— Какие стихи ты пишешь сейчас, после года полномасштабной войны в Украине? На что у тебя сейчас есть вдохновение?

— Я продолжаю писать, вдохновения много. Пишу о своей тоске по дому, украинской истории, о войне, о любви тоже. Мне пришлось разойтись с парнем, когда я уезжала в Канаду — это отдельная история.

О Голодоморе недавно появились строки. Там много параллелей с современными событиями. Зачитаю вам: “Лежить собі голе поле, вся городина горіла. Чужі коси торкались твоєї садини. Ніхто того врожаю нині не бачить. Тільки заморені голодом діти плачуть. Як розквітне наше поле, візьмем руж’я в руки, відвоюєм нашу волю, щоб жили хоч внуки”.

— В начале интервью я спрашивала о твоих планах до вторжения российской армии в Украину. Какие твои цели теперь, ровно через год после того, что произошло? Хочешь продолжить жить и учиться в уже освобожденном Херсоне?

— Я мечтаю вернуться домой, где будет безопасно, где я смогу учиться, поступить в университет в Харькове. Эти мечты пока нереальны. На меня это очень давит, я должна здесь окончить школу, а дальше я надеюсь, что буду продолжать научную работу и получать образование в Украине. Я бы очень хотела в дальнейшем создавать научные проекты на тему экологии, в частности в контексте последствий войны для украинской природной среды.

И вообще сейчас любой проект, которым я занимаюсь, будет посвящен Украине: ее прошлому и настоящему, нашей культуре, языку. Я буду это показывать здесь, за рубежом, чтобы об Украине знали и слышали везде.