В День украинской письменности и языка фронтвумен группы The Hardkiss Юлия Санина эксклюзивно рассказала Фактам ICTV о том, как в свое время увлеклась украинским языком и даже освоила профессию фольклористки.

А также о языке как о собственной позиции, и почему еще задолго до 2014 года знала, что не будет петь на русском.

— Ваша история — это не о переходе на украинский, ведь он был и до 24 февраля в вашей жизни. Это скорее об отказе от русского. Как помните тот момент, когда сказали себе: — Больше нет русскому?

— Почти всю свою жизнь, сколько я себя помню, я изучаю украинский язык. Из-за того, что я родилась в русскоязычной семье в Киеве, все мои родственники, друзья, одноклассники, родители – все говорили по-русски. Поэтому мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы выучить язык.

Я для этого поступила в институт филологии Киевского национального университета имени Тараса Шевченко, по образованию я — филолог-фольклорист.

Это было легко для меня, легко мне давалось, но я хотела достойно и хорошо владеть украинским. Я понимала, что это может мне пригодиться потом в моей основной музыкальной профессии. Помню, что в публичном пространстве мы все меньше и меньше использовали русский, а именно после того, как прекратили ездить в Россию.

— Это произошло, когда Россия аннексировала Крым, а затем оккупировала часть Донецкой и Луганской областей. Мы решили для себя, что мы перекрываем себе любой путь в эту страну, прерываем все контакты рабочие – как-то само собой стало ясно, что основной нашей территорией, где мы будем работать, будет Украина.

Мы постепенно начали переходить и в публичном пространстве, и в социальных сетях на украинский язык. Иногда прорывался, конечно, русский у меня. Я оставалась двуязычной, и семья моя в то время говорила по-русски. Но официально мы всегда пытались использовать украинский. Тем более, все мне говорили, когда я даю интервью на русском – я почему-то говорю слишком много лишнего.

— Украинский как-то подходил и подходит больше. Мне так кажется. Что касается сегодняшней ситуации, то война расставила все точки над і. А потому и в команде, и в семье мы перешли на украинский язык просто принципиально, поскольку русский вызывает просто отвратительные эмоции.

Сегодня с полной уверенностью можно сказать, что The Hardkiss всем составом и в быту, и в социальных сетях перешли на украинский.

— Какой фидбек от фанатов приходилось слышать, когда отказались от русского в публичном пространстве?

— Я думаю, что наша аудитория и не заметила этого перехода, поскольку она всегда была украинской. Мы никогда не работали на российский рынок и не заигрывали с этим вопросом. Следовательно, наш переход был довольно давно, поэтому мне трудно вспомнить точную реакцию, поскольку происходил он естественно.

— По вашему мнению, почему до 24 февраля немалое количество знаменитостей не упускало возможности спеть на русском? Почему этот язык котировался и в эфире, и вне его?

— Не надо забывать о том факте, что в Украине многие разговаривают на русском. Так произошло исторически, из-за навязывания Россией своей культуры, своих правил десятилетиями.

— Десятилетиями подавлялись украинский язык и культура, переписывалась история. Нам придется еще много лет с этим разбираться, и я надеюсь, что следующие поколения уже перейдут полностью на украинский язык, особенно на фоне происходящей сегодня войны. А знаменитости — это такие же люди, обычные люди.

Наверняка неизбежен был переход на украинский, особенно с началом войны я замечаю, как коллеги массово переходят на него. Раньше наша группа также сталкивалась с непониманием со стороны коллег, мол: — Зачем вы пишете песни на украинском, если это не продается?

Все понимали, если ты пишешь песни или снимаешь кино по-русски, то у тебя больше шансов зарабатывать, ведь у тебя большая аудитория, можешь работать не только в Украине, но и на российский рынок.

Поэтому когда The Hardkiss начал петь на украинском, многие задавали вопросы, зачем вы это делаете, как вы вообще собираетесь зарабатывать. Сегодня у нас совсем другая картина, все массово переходят на украинский, и это правильно!

— В вашем репертуаре всегда был либо английский, либо украинский. Без русского, вообще. Это была четкая позиция с самого начала существования группы?

— Когда мы начинали проект The Hardkiss, я еще не была уверена в своих способностях как сонграйтера на украинском языке, мне гораздо легче было писать на английском, я слушала много фирменной музыки. И только потом, написав песню Прірва, я поняла, что это именно то.

Я нашла свой почерк, я нашла свои рифмы, определенные фишки. Это все было очень сложно, поскольку опираться было мало на что, а хотелось не походить на другие рок-группы. И я надеюсь, что нам это удалось.

— На русском не хотелось петь вообще. У нас всегда было два варианта: либо на английском, либо на украинском. Если мы хотели быть популярными в мире, то мы выбрали для себя английский, который понимают все. Мы не были так заинтересованы в российском рынке, чтобы писать на их языке.

Я очень хорошо помню наш разговор с Валом (Валерий Бебко, гитарист The Hardkiss, муж Юлии Саниной, – Ред.), когда мы начинали, мы тогда вспомнили, насколько Океан Эльзы в одно время стал флагманом и как все ими гордились, поскольку они пели на украинском. А нам хотелось тоже сделать свой вклад в качественный украиноязычный контент.

— Ваши песни очень популярны. Вы доказали, что композиции на украинском могут перегонять в количестве прослушиваний даже зарубежные. Объясните, благодаря чему песни на украинском могут конкурировать с русскоязычными?

— Песня способна рвать хит-парады, если она хороша. Невозможно заставить молодежь слушать любую музыку только потому, что она написана на украинском. Невозможно навязать что-то плохо звучащее, что-то, что плохо записано в студии, что-то с дешевым текстом. Обмануть слушателя почти невозможно.

— Украиноязычный контент должен быть конкурентоспособным — это основное. Он действительно должен быть крутым, интересным, популярным, индивидуальным, понятным. То есть он должен быть конкурентоспособным, мы стараемся сделать в своем стиле.

Мы все-таки играем рок, это не попсовая музыка на многотысячную аудиторию, у нас своя публика. Мы делаем все очень качественно, мы все же очень много работаем и над музыкой, и над клипами, и над образами. У нас очень большая конкуренция с русскоговорящим, международным, англоязычным рынками. Поэтому здесь тяжело.